Анимационное кино — это не только развлечение, но и отражение ценностей целых поколений. Слабые принцезависимые диснеевские красавицы сменились сильными и независимыми. В рубрике «Визионеры» Plus-one.ru поговорил с основателем группы компаний «Рики», продюсером «Смешариков», «Фиксиков» и «Малышариков» Ильей Поповым о том, как мультфильмы влияют на людей, насколько востребованы российские мультики за рубежом и какую этику транслирует современная детская анимация.
— Мультипликация — это большая ответственность перед молодым поколением. Какие ценности упакуешь — такое поколение получишь. Вы думаете о своем влиянии на детей?
— Мы прекрасно понимаем, какое влияние оказывают наши мультики. Иногда даже большее, чем школа, сад или семья. Мы сами родители и создаем наши истории для себя и своих детей. Есть примеры, когда проект, условно «Том и Джерри», популярен и успешен, но не несет никаких особых смыслов и выполняет чисто развлекательную функцию. А проект с образовательным уклоном может сильно терять в прибыли. Но мы, скорее, выберем его, чем пойдем в сторону быстрого заработка.
— Вы на рынке почти 20 лет. За это время дети изменились? Какой он, современный маленький зритель?
— Наша аудитория по всем проектам стремительно молодеет. Сейчас контент, предназначенный для детей шести-восьми лет совершенно спокойно воспринимают пяти-шестилетние. Ребенок, как мне кажется, всегда остается ребенком. Уверен, что, если бы «Смешарики» появились на 20 лет раньше, они тоже были бы популярны.
Аудитория стала самостоятельнее и получила огромную свободу выбора. Сейчас даже самый юный зритель может взять планшет и выбрать то, что ему нравится. Клиповое мышление изменило требования к контенту. Если зрителя не зацепить сразу, то, скорее всего, он пролистнет дальше, переключится на другое. Сейчас ребенок не фанатеет только от одного мультфильма. Он смотрит минимум пять-семь, а то и 10-12. И все ему одинаково нравятся.
— Вы работаете со многими странами — от Китая до США. Не всегда то, что заходит в России, понимают в других частях света. Интересно понять, как работают культурные особенности. Вот, говорят, «Машу и Медведя» любят в арабских странах, потому что героиня носит косынку.
— Иногда там, где должен быть какой-то стопор, его нет. Меня удивило и порадовало, что в арабском мире, несмотря на религиозные моменты и особое отношение к свинье, отлично зашла «Свинка Пеппа». Бессмысленно создавать проект, соблюдая все культурные коды, в надежде, что его будут смотреть. Я в это не верю. Раньше было гораздо больше фильтров в лице редакторов каналов.
Сейчас ты выкладываешь контент на YouTube, и то, что нравится детям и родителям, то и заходит. Стирание границ и уход от редакторов — это круто.
— У вас были примеры, когда культурная разница все же сработала?
— Перед выходом на иностранный рынок мы показываем сериал нашим потенциальным партнерам и получаем обратную связь. Поэтому незапланированных сюрпризов у нас не было. Но в свое время на переговорах с японцами по сериалу «Смешарики» партнер сказал, что это проект для 14-летних девочек. Почему — так и осталось для меня загадкой.
Когда мы готовили запуск «Смешариков» в Германии, то отправили партнеру 104 серии. Они отсеяли около 80%. Причина — проект не подходит под параметры детского сериала, эпизоды слишком сложные и взрослые.
Из Европы мы получили комментарии, что наши персонажи-малышарики, которые резвились в одной из серий, не могут прыгать без шлема. А еще, если герой находится у кромки воды, он должен быть в жилете, со спасательным кругом и рядом со взрослыми.
— А что насчет новой этики? Как гендерные и расовые вопросы влияют на детский контент?
— Пока это не свод правил, а, скорее, рекомендации. Телевизионные редакторы, которые определяют, что выйдет на экран, советовали нам добавить темнокожую девочку и сделать более разнообразный гендерный состав в мультфильмах. Сейчас мы готовим к российскому запуску проект «ДиноСити», где главные герои — семья динозавров. В пилотной серии динозавр-мама занималась делами на кухне. Нам порекомендовали, чтобы она не находилась там постоянно, ведь женский персонаж не может быть только домохозяйкой.
Но если бы мы сами себя ограничивали, то многие проекты не родились бы. Как-то участники нашей творческой команды поспорили, можно ли снять серию про проституцию, и выпустили в «Смешариках» эпизод «Горы и конфеты». В нем Бараш не испытывает удовольствия, когда смотрит на горы без Нюши. А она готова с ним гулять только ради конфет. В каком-то смысле речь идет про продажную любовь. Это милый сюжет, который могут смотреть дети, а взрослые могут интерпретировать его по-своему.
Или замечательная серия «Бабочка», где Лосяш решает, что он бабочка. Тема выбора ориентации там совершенно гениально обыграна. Тоже могут сказать, что в детском сериале так нельзя. Зависит от угла зрения смотрящего.
— На ваш взгляд, какие сейчас главные проблемы в отрасли в России и мире?
— Есть определенная сложность с яркими идеями, с крепкими сценариями. Визуальных и технических возможностей становится все больше, ты можешь создать мощный качественный проект, но, если история хромает, это просто неинтересно.
В России главная проблема — незрелость рынка. Когда мы начинали, то еще не были профессионалами и просто шли вперед. Когда ты один на рынке и пока дилетант — ты все-таки пионер.
А вот когда появляется много непрофессиональных проектов, которые делают непонятные люди на чужие деньги, это портит общую картину. Из-за этого страдает репутация анимации в целом — в нее не верят и не хотят инвестировать.
— Что сейчас происходит в мире анимации?
— Был романтический период, когда все ринулись в сторону трехмерной анимации, думая, что за этим будущее. Но, как показал опыт последних лет, не это важно. По-прежнему все начинается со сторителлинга, с визуального образа героев, которые должны вызывать яркие эмоции. А этот образ можно создать и с трехмерной, и с двухмерной анимацией.
Из трендов последних лет — инфантилизм. Сегодня оставаться ребенком стало модным. Лет 10 назад сложно было представить, как 30-летние бородатые мужчины катаются на самокатах и обсуждают последние серии мультсериала. Теперь это данность.
— Виртуальная и дополненная реальность: как вы видите будущее анимации?
— VR очень крутая вещь с точки зрения технологических возможностей, но пока она не получила массового распространения. Если ты хочешь добиться wow-эффекта в дополненной реальности, у тебя должен быть очень хороший гаджет. Пока техника не столь совершенна, но все придет. Возможно, технически мы приблизимся к этому довольно быстро, и возможности VR станут доступны всем.
— Какие мультики на вас повлияли больше всего?
— Как и многие, я вырос на советской мультипликации: «Ну, погоди!», «Винни-Пух», «Чебурашка». В 1990-е, когда я учился в старшей школе, начались трансляции диснеевской классики в России. Выходили целые анимационные сериалы, а в нашей стране своего ничего подобного не было. Я увидел в этом возможность создать что-то новое. В итоге возник проект «Смешарики», который дал старт современной анимации страны.
— Вы начали заниматься анимацией около 20 лет назад. Тогда в России не было рынка. Что было самым сложным?
— Сначала ты находишь правильных людей, которые увлеченно создают и творят, а потом не мешаешь им работать. Авторы до сих пор мне благодарны, говорят, что свобода творчества, которая у них была и остается, раскрыла их потенциал. Но это была авантюра. У нас не было ни анимационной студии, ни понимания, о чем делать 200 серий, которые мы хотели выпустить сразу. Если бы сейчас я подошел к созданию проекта со всеми нынешними знаниями, скорее всего, он бы не получился таким легким и безумным.
— Какая была самая главная ошибка?
— Эксперименты с жанрами и отсутствие четкого отработанного формата стали проблемой для нашего продвижения на международном рынке. В традиционный телевизионный формат мы вписывались с трудом. Наши персонажи вроде созданы для детей, но рассуждают на взрослые темы. С одной стороны, это ошибка, с другой — фирменный почерк проекта.
Другой промах — непродуманный выход на международный рынок. После успеха в России мы решили, что нас ждут везде, но адаптация проекта к локальному рынку — это другой маркетинг, другие принципы работы с аудиториями, серьезные инвестиции при работе с лицензиатами.
— Анимация — вещь трудоемкая и дорогая. Одну серию вы делаете четыре-шесть месяцев. За все время существования компании вы произвели 170 часов анимации. На чем вы зарабатываете?
— В нашей компании работают около 500 человек. Помимо анимации, это еще издательство, управление лицензиями, промышленный дизайн, маркетинг. Анимация — не быстрые деньги. От замысла до реализации проекта проходит минимум три года. Но если пройти все сложности, проект может жить практически вечно. А вот заработок зависит от года. Был период, когда мы почти не зарабатывали на контенте, выживали только на лицензиях. Потом ситуация кардинально менялась. Для меня важно, чтобы наши анимационные проекты стабильно развивались, а способы заработать на них всегда найдутся.
***
В рубрике «Визионеры» Plus-one.ru представляет героев ежегодной премии «Управление изменениями. Визионеры», а также тех, кто может ими стать. Это люди, чьи идеи и проекты меняют мир к лучшему.
Свежие комментарии